, «Дочь адмирала»

- И морщин у вас что-то очень уж много.

- Верно, - сказала Зоя. - Но десять лет - это десять лет. Уверяю вас, если бы вы сегодня увидели себя такой, какой были десять лет назад, вы вряд ли узнали бы себя.

Женщина снова согласно кивнула головой, словно Зоя изрекла на редкость мудрую мысль.

Собственно, ее угнетал не сам возраст, как таковой. Тщеславие такого рода было ей чуждо. Она скорбела об утраченном времени не потому, что оно невозвратно пропало для карьеры, а потому, что так долго была лишена возможности наблюдать Викторию в детстве. Когда она вновь обрела своего ребенка, Виктории было уже девять. Потом десять, одиннадцать, двенадцать лет. Время неумолимо ускоряло свой бег, у нее на глазах девочка начала превращаться в девушку. Она вытянулась, черты лица изменились, начала чуточку округляться грудь. Уже сейчас можно было с уверенностью сказать, что она вырастет красавицей. И все же Зоя с негодованием отметала мысль, что время детства навсегда ушло. В этом была какая-то горькая несправедливость.

Зоя сама чувствовала, что в заботах о Виктории сильно перебарщивает, однако ничего поделать с собой не могла. Ей выпало так мало времени провести с дочерью, и вот теперь то же время постепенно отнимает у нее Викторию, усиливая стремление девочки к независимости, что в один прекрасный день навсегда разлучит ее с матерью.

Когда Виктории исполнилось тринадцать, Зою охватила тревога иного рода. Что станется с дочерью, если с ней самой что-нибудь случится? Эта мысль неотступно сверлила мозг.

До ареста Зоя как нечто само собой разумеющееся воспринимала свое отменное здоровье. Но после страшных лет, проведенных в тюрьме, она всерьез стала о нем беспокоиться. То там, то тут что-то болело. В сырую погоду нестерпимо ломило колени. Серьезную тревогу вызывали легкие - дни в карцерах Владимирки не прошли для нее даром.

Ее угнетала мысль, что она умрет прежде, чем вырастет Виктория. И все чаще и чаще вспоминала Джексона Тэйта, даже не подозревавшего, что у него есть дочь. Если существует хоть какая-то возможность, он должен узнать об этом. Тот Джексон Тэйт, которого она знала и любила, хотел бы знать все, хотел бы заботиться о своем ребенке. Если, конечно, он жив.

233