- Я очень сильно люблю тебя.

А потом он сказал что-то по-английски, и мне пришлось снова передать трубку моему другу. Мой друг улыбнулся.

- Он сказал: «Я помню, где и когда я эти же слова сказал твоей матери».

Я снова схватила телефонную трубку и повторила его слова:

- Я очень сильно люблю тебя. - И добавила: - До свиданья, папочка.

Этот день рождения неожиданно стал самым счастливым днем рождения в моей жизни.

Второе совещание по обсуждению моей характеристики происходило утром двадцать шестого января в Главной студии «Мосфильма».

За длинным столом сидело около двадцати пяти человек, во главе его расположился маленький сухонький человечек с седыми волосами и в таком заношенном черном костюме, что я еще в дверях увидела лоснящиеся на локтях рукава. Это был глава службы КГБ на студии, человек, который никогда не улыбался и решал судьбы творческих работников, не имея ни малейшего представления о сути их труда. Я невольно сравнила его с американским консулом Джеймсом Хаффом, человеком на удивление улыбчивым и приветливым.

Я знала, что среди присутствующих есть и другие работники КГБ, но узнала в лицо лишь нескольких руководителей объединений. Ни один из сидевших за столом не знал меня лично, иногда кое-кто из них кивал при встрече в коридоре. И все же вот сейчас они будут вершить суд над моей репутацией. Или по крайней мере делать вид, что вершат его. И они и я понимали, что решающее слово только за одним человеком, и этот человек - представитель КГБ.

Повторилась та же процедура, что и на первом совещании, разве что больше никто не вспомнил о моем пристрастии к алкоголю. А началось все с вопроса:

- Почему вы хотите поехать в Америку?

- Повидаться с отцом. Он стар и серьезно болен.