Патаркацишвили: Министра?

Глушков: Министра обороны.

Властолюбие – порок ничуть не меньший, чем корыстолюбие: есть одна у летчика мечта – высота…

Собственно, ничего нового Борис Абрамович не изобрел; в декабре 1991-го, расчленяя на троих Советский Союз, Ельцин, Кравчук и Шушкевич, точно так же перекупили министра обороны СССР Шапошникова, пообещав назначить его главкомом СНГ.

Одного телефонного звонка из Беловежской Пущи вполне хватило, чтобы бравый маршал мгновенно забыл о присяге и верховном главнокомандующем и не чинил заговорщикам никаких препятствий. Даже, когда Горбачев пригласил его в Кремль и, плеснув коньяка, ненавязчиво поинтересовался, способны ли военные взять власть в свои руки, дабы навести порядок в стране, Евгений Иванович с ходу пошел в несознанку и ответил в том смысле, что совсем не желает отправляться в «Матросскую тишину».

(«Ты что, Женя, – моментально перепугался президент СССР. — Я ж ничего такого… Я ж только рассуждаю… Вслух…»

«Хороший мужик, – скажет он потом в узком кругу последних сподвижников, – только слишком интеллигентен».)

А он и вправду был хорошим мужиком: душа-человек – всегда улыбчивый, приветливый, ямочки на щеках. Просто никто не задумывался почему-то, что хороший мужик – это еще не профессия…

…На прощальном совете директоров «Аэрофлота», где провожали Тихонова, Березовский пожелал присутствовать лично; он и не думал скрывать ни торжества своего, ни бубнового интереса. В интервью журналистам по горячим следам Борис Абрамович так прямо и объяснил, что «Аэрофлот» – «крупнейший авиаперевозчик России, и внимание бизнеса к нему как источнику больших прибылей естественно».

137