По самым скромным подсчетам, избирательная кампания Ельцина обошлась в несколько миллиардов долларов (цифры называются разные: от двух до четырех). При этом, если верить отчетам Центризбиркома, официальные ее размеры составляли всего-то 14 миллиардов 428 миллионов рублей – около 2,5 миллионов долларов по пересчету; или – для наглядности – пять коробок из-под «ксерокса».

То есть речь шла о цифрах совершенно гигантских, и – вот в чем весь цимес – неконтролируемых.

В своей предыдущей книге я уже приводил сметы подлинных, а не туфтовых, нарисованных специально для ЦИКа, расходов ельцинского штаба, сохранившихся в моем архиве еще с тех времен. Скажем, к 13 мая 1996 года бюджет кампании составлял уже (только по ряду направлений) свыше 341 миллиона долларов. При этом рос он как на дрожжах. Лишь за сутки – с 30 по 31 мая – затраты штаба увеличились на 7 миллионов «зеленых».

Ясно, что при таких головокружительных объемах проследить за деньгами было попросту невозможно; даже если с каждой сотни скромно отпиливать хотя бы по доллару, навар все равно получится фантастический.

А теперь вспомним, из-за чего возник основной сыр-бор в ельцинском стане? Правильно, из-за передела влияния: кто будет главным на капитанском мостике.

Участники тех событий – и Ельцин, и Чубайс, и сами олигархи – пытаются убедить нас, будто смена руководства избирательного штаба была продиктована исключительно благими, чистейшими помыслами; дескать, старая команда во главе с первым вице-премьером Сосковцом работала примитивно и грубо.

В своих последних мемуарах Ельцин пишет:

225