«У меня с Татьяной Борисовной были нормальные отношения, но она никогда не являлась гарантом того, что я, грубо говоря, останусь на свободе. Защитой себе мог быть только я сам. А Татьяна Борисовна, к слову, очень часто смущалась, что пресса без конца связывает наши имена. На это я отвечал, что никогда не стремился показать, будто Борис Николаевич обязан мне больше, чем я ему».

Если вдуматься, логика и смысл в этих словах отсутствуют напрочь; кто кому больше обязан: Березовский – Ельцину? Ельцин – Березовскому? Но ведь обязан; шуба, значит, была!

Уразуметь загадку этой противоречивости Березовского мне помог один близко знавший его человек из числа высших руководителей страны:

«Да ничего странного, – усмехнулся он в ответ на мои рассуждения. – Просто для Бори главное всегда оставаться на слуху. Даже если на земле начнется вселенский потоп, Боря с радостью согласится погибнуть, лишь бы все уверились: этот катаклизм – дело его рук».

Не быть, а слыть…

Приятель Березовского еще со студенческих лет, бывший его компаньон Михаил Денисов полностью согласен с подобной оценкой:

«В глубине души Борису даже нравилась такая демонизация. Ему казалось, что это свидетельствует о силе его и могуществе. Однажды он мне сказал: "А зато надолго останется память, пусть хоть такая"».

(«Чертовски приятно, когда тебя считают дьяволом», – говаривал Мюллер в исполнении артиста Броневого.)

Отменный диагноз такого поведения поставил Березовскому его заклятый друг Гусинский:

357