– Тогда давайте подпишем обращение против коммунистов, – переходил Березовский в атаку. – Ваш авторитет… известность… популярность… Это так нужно сегодня народу! Абсолютно!

– С удовольствием подпишу, – Жириновский с легкостью жертвовал фигуры; одну, вторую; и как только бдительность противника была усыплена, разом ринулся в контратаку: – Только коммунисты – это что. Коммунисты – тьфу. Мелко. У вас же масштаб! Размах! Да вы… Для вас ведь дать ЛДПР десять… нет, двадцать миллионов – это ничто. Ерунда. Давайте работать вместе. Мы с вами! Ого! Такие горы свернем!

Это был редкий случай, когда Березовский остался обескуражен и предпочел ретироваться; он и не понял даже, как поставили ему шах и мат…

***

…Всю жизнь, с самой юности Березовский вынужден был подстраиваться, заискивать, угождать. Выработавшийся с годами комплекс неполноценности, помноженный на треклятую фрустрацию, давным-давно стал его неразрывной частью, и едва ли не самой главной.

Публичность воспринималась Борисом Абрамовичем, точно волшебный кипящий котел, из которого Иванушка-Дурачок непременно выходит Иваном-Царевичем; она помогала ему избавиться от многолетних комплексов, хотя в том-то и заключалось как раз высшее их проявление.

Березовский – это типичный волшебник Изумрудного города, великий и ужасный Гудвин, являвшийся посетителям то в облике многоглазого чудища, то огнедышащего шара, хотя на самом деле был он маленьким, толстеньким коротышкой в забавных штанах с помочами.

360