Эта черно-белая карточка стала для comrade Хаммера пропуском в новую жизнь; сначала, в обмен на пшеницу, вывозил он на Запад пушнину и полотна старых мастеров. Потом наладил производство фальшивых драгоценностей «под Фаберже», лично проставляя реквизированное чекистами фабричное клеймо. А заодно, не без пользы для себя, тайком помогал перечислять деньги советским агентам в Европе и США.

В эпоху сталинских репрессий эта дружба, по понятным причинам, прекратилась, но с приходом «оттепели» все возвратилось сторицей. Каждому новому вождю – от Хрущева до Горбачева – американец рассказывал, как напоминает он ему Ильича, и дарил неизвестные автографы Ленина, купленные по случаю на западных аукционах. За это Хаммера официально величали «другом Советского Союза», дозволяли вывозить на Запад бесценный антиквариат и единственному из всех иностранцев разрешали прилетать в Москву на личном самолете, безо всяких виз и таможен.

Хаммер очень удачно сумел построить в СССР ряд крупных химических заводов, реконструировал прибалтийские морские порты; основную часть денег давало благодарное советское правительство, хотя прибыль делилась потом пополам.

«Чтобы стать богатым, – объяснял он секрет своего успеха, – нужно дождаться, пока в России случится революция и, захватив с собой теплые вещи, ехать туда».

Но потом, на 93-м году жизни, Хаммер умер от рака. Каково же было всеобщее удивление, когда выяснилось, что все его несметные богатства – это не более чем миф. Знаменитый миллиардер был в действительности без пяти минут банкротом; в общей сложности наследникам не досталось и миллиона.

Хаммер оказался самой обычной бездарностью. Он блестяще умел убалтывать, разводить советских вождей, но органически был не способен распоряжаться полученными благами; конвертировать свои возможности в звонкую монету. Как, собственно, и Березовский.

401