Одна из первых газетных статей, посвященных Абрамовичу, называлась «Человек без лица». Образ, по-моему, очень точный.

И дело не только в том, что Роман Аркадьевич – это человек без прошлого, ибо вся его официальная биография представляет собой череду романтических легенд и сказаний, выдуманных иезуитами-пиарщиками.

Просто истинного лица Абрамовича не видел никто. Точно бог Шива, был он многолик, всякий раз представая именно в том образе, какого от него ждали; вы с барышней скромны, а с горничной – повеса.

То, что Березовский принимал когда-то за почитание и преклонение, являлось на деле лишь одной из бесчисленных его масок; между прочим, разобраться в том было совсем не трудно, но Борис Абрамович всегда отличался поразительной куриной слепотой.

Впервые отношения их начали давать трещину еще задолго до президентских выборов. Уже в 1999 году Абрамович стал позволять себе – правда, в узком пока кругу – поругивать старшего товарища. Его раздражала одержимая увлеченность Березовского политическими играми.

Внешне, впрочем, он еще старался держаться в рамках приличий, но окружение его очень точно перенимало настроения своего патрона; недаром говорят, что короля играет свита.

Люди Абрамовича довольно явно демонстрировали теперь свое ироничное отношение к Березовскому. А Александр Мамут, выполнявший здесь роль придворного шута – Мамут, действительно, был остер на язык; иной раз залепит что-то, хоть стой, хоть падай, – вообще, взял моду регулярно издеваться над Березовским: за спиной, разумеется. Он копировал ужимки и манеры Бориса Абрамовича, рассказывал байки и унизительные анекдоты – нередко в присутствии Юмашева с Дьяченко – а Абрамович лишь посмеивался; о том, чтобы одернуть смехача, и речи даже ни шло.

517