***

Всю публичную жизнь Березовского условно можно разделить на два этапа: до и после эмиграции.

Если первая часть развивалась, в основном, в жанре трагикомедии, то вторая – превратилась уже в форменный водевиль.

С момента отъезда все помыслы Березовского были отныне подчинены лишь одному – жажде возмездия. Он готов был идти на любые ухищрения, блокироваться и объединяться, с кем угодно – с коммунистами, демократами, украинскими националистами, антиглобалистами – только б нанести Кремлю удар посильнее.

«Я начал войну не на жизнь, а на смерть с президентом Путиным», – эта фраза из очередного его интервью стала рефреном всей нынешней жизни Бориса Абрамовича.

Правда, со стороны война эта выглядит довольно уморительно. Представьте себе на секунду, что граф Юсупов не забил, допустим, подсвечником старца Григория Распутина, и тот, благополучно дожив до февраля 1917-го, бежал потом за кордон, где объявил о крестовом походе против тоталитаризма.

Так вот, Распутин в образе лидера демократической оппозиции и пламенного защитника гражданских свобод смотрелся бы намного убедительней, нежели Борис Абрамович.

Как ни странно, это мнение разделяли далеко не все. В его лондонскую штаб-квартиру на Даун-стрит (одно название говорит само за себя) друг за другом потянулись оппозиционеры, авантюристы и просто обиженные. Березовский в теплом приеме не отказывал никому, в его положении было не до разборчивости. Любая, даже самая затрапезная, ничем невыразительная личность, принималась им с почестями, достойными особ королевской крови.

690