Михаил Козаков «Крушение империи»
Максим Порфирьевич тайком от начальства «натаскивал» по математике группу гимназистов-выпускников, которых вел в этом году не он, а другой педагог. Тайком приходилось это делать не потому, что Максим Порфирьевич брал за это занятие деньги («натаскивал» совершенно бесплатно), а из опасения перед начальством. Оно строго следило за тем, чтобы не поддерживалось между гимназистами и педагогами какое-либо иное общение, кроме предусмотренного гимназическим режимом и особыми, секретными наказами господина попечителя учебного округа.
Поэтому и случилось так, что вместе с Федей приходили к Токареву на квартиру еще только двое, которым Максим Порфирьевич и Федя могли довериться, - братья Вадим и Алеша Русовы, кончавшие гимназию в один и тот же год.
Для «натаскивания» собственно было достаточно двух-трех посещений математика (гимназисты быстро постигли все каверзные премудрости, которые могли встретиться на экзаменационном испытании), но так уже сложилось, к их удовольствию, что встречи с Максимом Порфирьевичем превратились в встречи «духовные», как назвал их Вадим Русов.
В доме Максиму Порфирьевичу мешала его многочисленная семья, и он уводил гимназистов в сад, к полуразрушенной беседке, посреди которой стоял вкопанный в землю круглый стол на толстом трухлявом столбике, а вдоль стенок - такие же старые, полукругом, скамейки с выползшими из дерева - крючковатыми, проржавевшими - гвоздями. Все усаживались осторожно, стараясь - не зацепиться брюками об эти предательские гвозди, и Максим Порфирьевич начинал занятия.
- С логарифмами совсем плохо орудуете, господин медалист без пяти минут! - насмешливо говорил он Калмыкову, засматривая сбоку в его тетрадь.
- Не люблю вашей математики, ваших логарифмов… Ох, не люблю, - вздыхал Федя. - Мозговая сухость и только.