Павел Нилин «Через кладбище»

- Немцы? - Бугреев вдруг засмеялся. Засмеялся и закашлялся, да так, что пот выступил на лбу. Прислонился к верстаку, взялся за грудь.

- У вас, наверно, температура, - испуганно посмотрел на него Михась.

- Все может быть, - согласился, откашлявшись, Бугреев.

"Вам бы прилечь сейчас", - хотел еще сказать Михась. Но не сказал. Таких слов нельзя говорить Василию Егоровичу. Он сам знает, что ему делать.

- Немцы, говоришь? - вытер губы платком Бугреев. - Немцы, Миша, нас уже мало тревожат. Потревожили, как видно, достаточно. Пустыня. Пустыню сделали тут. Глухо. Никого нету. Нечего теперь делать тут немцам в нашем углу. Кладбище, овраг и речка. Из артиллерийского склада давно уже все вывезли. Тихо. Делай что хочешь. Хоть караул кричи. Только знакомые жители из Жухаловичей иной раз по старой памяти заходят. Заказчики, - улыбнулся он.

Михась все-таки не выдержал, ласково потрогал кожаное сиденье мотоцикла, прислоненного к верстаку.

- Вот я себе такой обязательно заведу, когда кончится война. С коляской.

Феликс, все время молча и как-то безучастно стоявший у дверей, ухмыльнулся:

- А когда она кончится?

- Война? Когда будет наша победа, - заученно ответил Михась и попробовал сесть на мотоцикл.

- А когда будет наша победа? - еще шире ухмыльнулся Феликс.