«Грани русского раскола»

как и ее направленность на видных организаторов смуты, остававшихся в тени.

Однако во время декабрьского восстания купеческая буржуазия занималась и другими, более свойственными ей делами. Лидеры московского клана не преминули использовать эти бурные события в коммерческих целях. Во всяком случае, они попытались получить вожделенный доступ к ресурсам Государственного банка России. С 1897 года эта ключевая финансовая структура действовала по новому уставу, который предусматривал выдачу кредитов крупным частным обществам. Не надо объяснять, насколько ощутимой была для последних такая поддержка. Однако воспользоваться ею могли, главным образом, заводы и банки, тесно связанные с правительственными и придворными кругами, а также с иностранным капиталом. Об этом свидетельствует перечень ссуд на начало 1904 года: крупнейшими получателями значились петербургские предприятия тяжелой индустрии, «Лензолото», принадлежавшее англичанам, московский торговый дом Полякова, с начала XX века находившийся под контролем столичного чиновничества, и т.д.1 Интересы же московского клана на этом направлении оставались мало реализованными: ему никак не удавалось по-крупному зачерпнуть из государственного денежного источника.

Но революционные перипетии осени привели к тому, что российское правительство, оказавшееся перед угрозой финансового краха, пыталось получить заем в размере 100 млн рублей у французов. В этот момент, ссылаясь на небывалые волнения, московские воротилы запросили власти предоставить их банкам субсидии в размере 50 млн рублей. Их мысль была проста: беспорядки привели к нарушению экономической жизни, и возместить убытки нужно бы за государственный счет. Ради этого московский биржевой комитет повел переговоры с Министерством финансов и Госбанком о консорциуме банков для предоставления им гарантий от правительства. Переписка по этому вопросу обнаруживает крайне любопытные детали. Так, ряд московских финансистов потребовал для предполагаемого консорциума права юридического лица: в этом случае Госбанк, фактически предоставляющий свои ресурсы для создаваемого объединения, по сути, превращался в простого исполнителя его

1 См.: Погребинский А.П. Очерки истории финансов дореволюционной России. М., 1954. С. 212-213.

346