Это было не последнее столкновение с Лаурентисом. Был еще один конфликт, связанный с реквизитом, который прислали в адрес съемочной группы из Италии. Когда Рязанов его увидел, у него чуть «крыша не поехала». На вешалках висели отрепья, бывшие в употреблении много раз. Некоторые одеяния, судя по всему, изготовлялись еще в начале века. Поношенные туфли, рваные и грязные платья. Пылая негодованием, Рязанов тут же отбил телеграмму в Рим, в которой сообщил, что «Мосфильм» - не лавка старьевщика. Однако телеграмму адресату не отправили, дабы не осложнять и без того натянутых отношений.

В июле съемки в Союзе были завершены, и съемочная группа отправилась в Италию. И там нашим киношникам пришлось столкнуться с новыми трудностями. Итальянцы решили экономить на всем и взяли группу в ежовые рукавицы. Мало того что они поселили гостей в третьеразрядную гостиницу на окраине Рима (наши выделяли итальянцам лучшие гостиницы в Москве и Ленинграде), так они еще объявили, что съемки будут вестись с колес - из операторской машины (чтобы поставить камеру на тротуар, надо было платить муниципалитету города, чего итальянские киношники делать не хотели). Возмущенный таким обращением, Рязанов в один из дней объявил, что он отказывается выходить на съемку, пока ему и его товарищам не предоставят нормальные условия для работы. И что бы вы думали? Итальянцы испугались его решительности и удовлетворили все его просьбы. Гостей поселили в хорошей гостинице, разрешили снять все сценарные кадры, утвержденные еще до начала съёмок, и даже вызвали из Москвы художника по костюмам и ассистента режиссера, которых вычеркнули из списка накануне вылета советской группы в Рим.