«Рудобельская республика»

хомуты, ладили сани. Но стоило примчаться соседскому мальчишке, сказать: «Анупрей наказал к вечеру всем собраться» — и они бросали все, набивали карманы патронами, собирали в узелок харчи, цепляли на плечо карабин или винтовку и собирались в хате своего взводного. Потом заваливались в плетеный кузов подводы и уезжали.

…На хуторе версты за полторы от Ратмирович собралось человек тридцать вооруженных мужиков из Рудобельской самообороны. Разошлись по двум хатам: грелись, перекусывали, курили. Кто дремал на печке, кто байки рассказывал.

Анупрей объяснял своим бойцам, что поляки собираются напасть на них на бронированном поезде и захватить власть в волости.

— Задача такая, — говорил он, — отбить у легионеров охоту ездить к нам, а если повезет — разжиться карабинами и патронами.

Многие сроду не видели бронепоезда, но слыхали, что его никакая пуля не берет. Граната взорвется, осколки забарабанят по железу, а ему хоть бы что. Как же против бронепоезда с карабинами да с двустволками!

О своих тревогах хлопцы сказали командиру.

— Мы его сюда и близко не пустим. У него железо, а у нас головы на плечах. Вот и посмотрим, кто кого обхитрит.

— А где же Соловей? — спросил кто-то из бойцов.

— Может, нас подбил, а сам в кусты? — послышался во мраке хаты чей-то голос.

— Что ты там, сопляк, плетешь? Лучше скажи, почем дрожики продаешь? — заступился за товарища Ничипор Звонкович. — Он, брат, на фронте не то еще видывал. Георгиев абы кому не дают. А у него их два, и медалей целая жменя.

— Товарищи, Соловей здесь. Всем сам командовать будет, — успокоил Драпеза.

Мужики загудели и зашикали на хлопца, который и на самом деле испугался не виданного никогда бронированного чудовища.

А Соловей, Прокоп Молокович и Левков сидели в Прокоповой хате. В камельке, то затухая, то разгораясь снова, трещали смоляки. Из-за трубы то и дело высовывались п тут же прятались две белобрысые головки. Прокопова

69