- Дай сюда. Сам ты - ядро! - Григорий отобрал у гостя чугунный шар, пару раз подкинул его на ладони с такой легкостью, словно шар был не из чугуна, а из папье-маше. - Это память об отце…

Молодой гость не удержался от улыбки, а несколько человек рассмеялись. Григорий метнул в их сторону гневный взгляд. В это же время в углу у окна теплая компания пела под гитару песню. Григорий повторил громче, и песня сразу оборвалась:

- Это память о моем отце, все слышали?

- Прости, Гриша, - раздался девичий голос. - Он спортсменом был?

- Он был скульптор! А это его яйцо! - Григорий вновь подкинул чугунный шар на ладони.

И тут уже загрохотала от хохота вся мастерская.

- Если такое яйцо, я представляю, что тогда было над яйцом. Го-го-го - мне страшно! - давилась от смеха одна из путан, которые появились в мастерской первыми.

- У-у, Надька, у тебя всегда одно на уме, - укоризненно покачал головой Григорий. - Прекратите ржать, кретины! Это яйцо жеребца, на котором сидит Юрий Долгорукий на площади перед Моссоветом! Еще вопросы будут?

- Каким образом оно оказалось у тебя, Гриша? - спросил кто-то.

- Рассказываю! Тихо! Когда открыли памятник Юрию Долгорукому, то приехал на эту церемонию наш дорогой и любимый вождь всех народов товарищ Сталин. И когда сдернули покрывало, то вместо аплодисментов воцарилась страшная тишина. Все смотрели на Сталина, а вождь молчал и хмурился. И скульптора Соколова, и всех остальных, в том числе и моего любимого покойного папашу, охватил ужас. А там, между прочим, были все члены правительства и этого самого… как его? Ну политбюро! Всякие там молотовы, ворошиловы, кагановичи, хрущевы и маленковы. «Что ж это получается, товарищи, - сказал, наконец, товарищ Сталин. - Русский князь на кобыле ездил?» - Григорий произнес эту фразу с нарочитым грузинским акцентом. И Сталин первым ушел с площади, сел в машину и уехал. А Молотов гневно прошипел скульптору Соколову: «Где яйца, погань?» А товарищ Берия сказал: «Успокойся, Вячеслав Михалыч, дарагой,