- Как тихо… - прошептала Катя и сильнее прижалась к нему.

- Глухой переулок. Здесь машины почти не ездят…

- В отеле в номере постоянный шум машин… утром, вечером, днем и ночью… окна выходят на Тверскую… Была улица Горького - стала Тверская, смешно…

- Она была Тверской до улицы Горького, - ответил Виктор, глядя в потолок. - Так что ничего смешного - просто восстановлен статус-кво… Вообще, это ублюдочная манера - лишать названия, которое дано при рождении.

- Но ведь это улица, а не человек. - улыбнулась Катя.

- Не имеет значения. Имя. данное при рождении, нужно носить до смерти, и после нее… до тех пор. пока люди сами об этом имени не забудут…

- А как же люди сами берут себе псевдонимы, меняют имена?

- Двурушники вроде большевиков… Кстати, у них почти у всех от рождения были другие имена, а они взяли себе партийные клички в качестве новых имен… вроде воровской шайки, где у всех вместо имен тоже клички… - Виктор затянулся, выпустил дым к потолку, спросил после паузы: - Скажи, Катя… Ты это сделала, чтобы отомстить ему?

- Ему я отомщу по-другому… Это мои проблемы, Витя… и твой вопрос - гадкий… - она погладила его ладонью по щеке, поцеловала в губы. - Отомстить… глупости все это… к тому же как я могу быть в чем-то уверенной после одного разговора с ним. да еще телефонного?

- Но ты сама так сказала.

- Мне показалось… А как говорят в России, что нужно делать, когда тебе кажется? - она приподнялась на локте, с улыбкой смотрела на него. - Не знаешь, что нужно делать?

- Что же? - он тоже улыбнулся, обнял ее.

- Перекреститься…

- Сейчас не могу - руки заняты… - он прижал ее к себе, долго целовал в губы, прошептал: - А когда они освободятся, я обязательно перекрещусь и скажу: «Благодарю тебя, Господи, за то, что позволил нашим судьбам вновь соединиться».