- Ваше поведение, Пал Палыч, недопустимо. Я буду вынужден…

- Идите-ка вы с миром, любезный Степан Данилович! Да и с возрождением туда же. И вот еще. Николаю Николаевичу, тузику, от меня поклон нижайший.

Политик умудрился раствориться так, что позавидовала бы сама баронесса. Когда Пал Палыч дошел до входных дверей своего кабинета, второе лицо партии было уже как минимум на полдороге к первому с подробным отчетом о произошедшем.

Пал Палыч открыл дверь и увидел возле селектора две женские фигуры: Нины Сергеевны и той, которую он встретил на входе в приемную, приняв за новую сотрудницу. Согнув руки в локтях и сжав в кулачки, женщины синхронно подняли их вверх, сказав при этом: «Yes!»

Девушка подбежала к Пал Палычу.

- Пал Палыч, а вы клевый! Можно я вас поцелую?

- А чем я хуже других? Конечно, можно. Крепко обняв, она поцеловала его в щеку.

- Как звать-то тебя, «новенькая»?

- Женя.

- И ты Женя?

- И я Женя. Но в отпуск можете меня не отправлять. Мне и здесь с вами очень интересно.

- Постой, а ты откуда знаешь? Мать, - обратился он к Нине Сергеевне. - Что происходит? У нас солидное учреждение или рассадник для сплетен?

- И то, и другое, как везде, - невозмутимо ответила ему одноклассница. - Ты знаешь, Пашка, я потому всю жизнь с тобой ношусь, что ты самый гениальный двоечник на свете.

Забавная картина предстала перед нами. В центре приемной две женщины с солидной разницей в возрасте обнимали своего шефа, положив свои головы ему на плечи. Быть может, в учреждениях подобного рода такая мизансцена и является обычной, но нам, во всяком случае, ничего такого видеть не приходилось.

Когда Пал Палыч взялся за ручку двери, чтобы войти в свой кабинет, его окликнула Нина Сергеевна.

- Пал Палыч, я заказала вам на субботу билеты.