- Пал Палыч, а известно ли вам , что мы с вами, уважаемый, почти уж как тридцать лет знакомы? - после некоторого молчания неожиданным вопросом возобновил диалог собеседник. - Когда Куранов мне сказал, что вы хотите со мной встретиться, я, видимо, так обрадовался, что, по-моему, в немалой степени озадачил этим обстоятельством Андрея Алексеевича, - он рассмеялся. - Да вижу, и вас тоже. Между тем наше давнее знакомство - это факт. Если помните, еще в прошлом веке, а именно в семьдесят шестом году в Питере, тогда еще в одной из квартир состоялся совместный сейшн «Машины времени» и «Аквариума». Ну, акустика, естественно… Тусовка, помню, удалась на все сто. Отрывались по полной. Ну вот и вы тогда прикатили в наше «захолустье» с группой продвинутых товарищей. И, судя по всему, в качестве лидера.

- Да, точно, было. Семьдесят шестой год. Десятый класс.

- Вот видите. Значит, не вру. А после концерта, как водится, под парами доброго портвейна «Алы-башлы» - схлестнулись. Причины, естественно, были до безобразия банальны: кто круче «Led Zeppelin» или «Deep Purple» - и кому быть столицей: Питеру или Москве. Ну мы, конечно же, не могли стерпеть этот неприкрытый снобизм заезжих из столицы баловней судьбы, - пусть внешне он и казался спокойным, но чувствовалось, что рассказывая об этом, испытывал. что называется, веселое, но великое томление души, вспоминая о времени, которого вернуть нельзя, какой бы властью ты не обладал, - а в результате, Пал Па-лыч, вы, между прочим, своему будущему главе государства расквасили губу, да так, что он потом неделю пребывал в припухшем состоянии души.

- Едрена мать! - всплеснул руками монополист. - Ну то-то я затылком чувствую что-то до боли знакомое, а вспомнить не могу.

- Так я вам и напомнил. Зато в старости будете рассказывать своими внукам, каким злопамятным был президент в их юные годы. Тридцать лет помнил.

- Да, но у меня их нет пока еще, к сожалению.