Эпизод седьмой «Люблю грозу в начале мая. Не позднее»

Мы сидели с вдовой олигарха на ее любимой лавочке под двумя соснами и продолжали пить водку, закусывая маринованными опятами прямо из банки, без всякой брезгливости пользуясь одной вилкой на двоих. Было тепло, и сумерки не торопились укрыть собой прогревшуюся от солнца землю. На дворе благоухало царствование длинного дня, упорно не желавшего уступать свои права и без того короткой ночи.

- Миша погиб именно в тот день, когда поступили в продажу первые экземпляры твоей чертовой книжки. Это точно. Ручаюсь. Я потом ведь специально наводила справки.

- Ого! Вот это да! Ну хорошо, а как погиб твой муж?

- Да на охоте в волчью яму угодил. Правда, с уже поставленным ему диагнозом - шизофрения.

- То есть как? Он что, лечился, что Ли?

- Естественно, нет. Подумай сам, ну кто бы осмелился при его-то положении официально поставить ему такой диагноз? Это я так сказала, образно. Коллеги его решили, что он сошел с ума и становится опасным со своими идеями. Кстати, тогда еще непонятно откуда возникшими. Твои же странные сочинения они читать-то в то время не могли. Не знали. Ну и, как следствие, в эту яму Мишка провалился, как ты понимаешь, не случайно. Слава богу, что развестись мы так и не успели. И вот теперь я, стало быть, вдова. Удивляюсь, Грибничок, как еще тобой всерьез не занялись после твоих опусов. Идейки-то твои для некоторых из сильных мира сего весьма крамольными могут показаться.

«Господи! - В который уж раз за сегодняшний вечер мое ранимое и крайне податливое на испуг сердце уходило в пятки. - Да знали бы они все, что если кто к этой истории меньше всех причастен, так это я! Я!» - кричало и рвалось наружу мое до почечных колик и заячьей паники перепуганное сознание.

- А все ведь началось с этого проклятого совета директоров, - невозмутимо продолжала излагать свои откровения вдовушка. - Он их всех собрал и говорит им…