- Товарищ старший лейтенант, - сказал Саша, - я никогда не служил в армии. Но я не уверен, что рядовому красноармейцу можно присваивать воинское звание против его воли.
- На войне все можно, - жестко проговорил Березовский и сменил тему: - Какую машину вы предпочитаете получить - полуторку, «ЗИС»?
- Полуторку.
- Выберете себе по своему вкусу.
Машину Саша выбрал подходящую, выпуска 1940 года, фактически новая, из какого-то тихого городского учреждения, по сельским дорогам не колотилась. Полный набор инструментов, в запасе кое-какая мелочь, болты, гайки, даже зимний утеплительный капот не пожалели, в заботливых руках, видно, была.
В роте каждый занимался своей машиной, на фронте с плохой машиной пропадешь. Требовали от командиров взводов и то, и другое, натерпелся Овсянников, покладистый, уступчивый, матерые шоферы на него наседали, умели брать за горло, а он робел - в сыновья им годился.
Саша ему как-то сказал:
- Ты особенно не уступай, на шею сядут.
Но у Овсянникова не хватало характера. Да и что он мог сделать? И подчиненные ему командиры отделений были бессильны. В Сашином отделении командиром был Мешков, опытный шофер, отслуживший действительную, два треугольника в петличках гимнастерки - сержант, солидный, хороший дядька, никогда голоса не повышал, любимым словечком было: «Спокойство!» Добродушно советовал шоферам: «Своим умом живите, ребята, вертитесь, вон Проценко все сам себе добывает». Его уважали, называли по имени-отчеству: Юрий Иванович. Даже Чураков, самый скандальный в роте шофер, с ним не задирался.
Был Чураков неуживчив, всем и всеми недоволен, низкорослый, широкий в плечах, смотрел мрачно, недоверчиво, не говорил - рычал: «Я себе на мозоли наступать не позволю», Невзлюбил Митьку Кузина, молодого колхозного водителя, из-за его неопытности, неумелости, а может, тот по простоте что-то не так ему сказал. Чураков называл его «урюк».
- Ты, урюк, с какого года женат?
- Неженатый я еще.
- Неженатый, - деланно удивлялся Чураков, - скажи, пожалуйста! Ну а с девками спал, конечно?
- Ну что вы, товарищ Чураков, - смущался Кузин.
- А чего такого, дело житейское, ты, урюк, парень видный. Тогда скажи мне: как отличить молодую бабу от старой?
- Ну, как… Погляди ей в лицо, поймешь.