А как быть завтра? Я не могу просто не ходить на работу - мне нужен бюллетень. Звоню врачу в литфондовскую поликлинику, оформляю вызов на Елкин адрес. Врач удивляется: «А почему вы здесь, а не дома?» - «У нас начался ремонт, - объясняю ему, - даже лечь негде - всюду пахнет краской». Он улыбается, сочувствует мне, выписывает бюллетень, договариваемся, когда я должна прийти к нему и этот бюллетень закрыть.

А я даже не могу перевернуться с боку на бок.

- Видишь, - говорю Елке, - как Бог меня сразу же и наказал.

- Подожди, - говорит она, отходя от телефона, - нам нашли одну колдунью, кандидата наук. Лечит электричеством, аппаратик величиной с ладонь. Зовут Таисией. Придет к нам завтра в два часа.

А в час звонит Анюта:

- Танюшка, Женя меня выгнал. Я пришла, в столовой грязная посуда, два бокала из-под красного вина, только стала убираться, выходит Женя. «Анна Егоровна, больше не приходите. Мне тяжело вас видеть». Я отдала ему ключи, выложила остатки денег из кошелька, предупредила, что в холодильнике свежий творог и сметана, и ушла. - Молчит. Ждет моей реакции.

- Ну и прекрасно, - говорю. - Хватит тебе работать. Отдыхай, ты с тринадцати лет горбатишься, гуляй, у вас там такой хороший бульвар… Хочешь, я куплю тебе маленький телевизор?

- Да нет, Танюшка, у меня есть радио.

- Слушай, скорее всего, с первого сентября мы уедем с Толей в Крым, я возьму отпуск, но к тебе обязательно заеду до того, привезу продуктов. Сговоримся по телефону, когда. А может, хочешь переехать на дачу? Там будет жить Толин друг, тебе не будет страшно.

- Нет, Танюшка, не хочу оставлять комнату… (Ссорится, как всегда, с соседями.)

- Ну ладно, целую тебя, буду звонить.

Приходит колдунья. Со стонами переворачиваюсь на спину. Она колет иголками в поясницу. Заметно легчает. Обещает прийти завтра. Сурова, деловита. Денег не берет.

Через два сеанса я встала на ноги.

Толя тем временем заказывает на первое сентября билеты в Ялту. Ему помогает Окуджава. Его и Олины друзья - Люся и Беня Вольфсоны - сняли для нас хорошую комнату вблизи моря. Мы еще не имеем права жить вместе в гостинице - в наших паспортах нет штампа о регистрации брака.

Тридцать первого августа Толя забирает меня к себе. По дороге в машине поет свадебный марш Мендельсона. «Петуха даешь», - говорю ему. «Исправлюсь», - отвечает и снова повторяет тот же кусок.

Утром первого сентября Толин друг критик Эмиль Кардин отвозит нас на аэродром. «Счастливо!» - кричит нам вслед.