«Счастлива ты, Таня!»

Рыбаков ударяет кулаком по странице: «Не дам отсюда выбросить ни одного абзаца!» Выходит из комнаты в коридор. Татьяна Аркадьевна, не меняя позы, молча и грустно смотрит на дверь. Будь я там в те минуты, обняла бы ее, успокоила. Трудно было работать редактором в те времена, особенно над книгой, которая пролежала в столе автора двадцать лет и судьба которой решалась на самом верху.

Рассказ Татьяны Аркадьевны зафиксирован на пленке телевизионной передачи «Старая квартира», посвященной десятилетию выхода «Детей Арбата» в свет: «Работать с ним было непросто, с Анатолием Наумовичем, он был человек взрывной, экспансивный и не очень-то старался сдерживать свои эмоции». И вот что примечательно, в этих словах не было обиды на Рыбакова.

Ведущий Андрей Максимов понимающе кивает головой, спрашивает: «Правда, что вы поцеловали верстку, когда она вышла?» - «Правда, - отвечает Татьяна Аркадьевна. - Потому что не могла даже поверить, что это произошло. Тогда такое было чувство, стыдно даже сказать, может быть, я была сентиментальна, но так все болели за это дело, что я взяла эту верстку, прижала к себе и поцеловала, как что-то очень живое и близкое».

Татьяна Аркадьевна, безусловно, была незаурядным человеком. Я всегда это признавала. Мы дружили. У нее был гостеприимный дом, вот дочь Наташа вносит только что испеченный пирог с капустой, за столом не только семья: у Татьяны Аркадьевны постоянно останавливались ее авторы из других республик, там с удовольствием бывала и я. Фронтовичка, работяга, доброжелательная, красивая, не лишенная кокетства, что ей, кстати, шло. Помню ее рассказ: «Вошла в метро, хотела показать контролеру пенсионную книжку. Он взглянул на меня, махнул рукой: «Проходите!» - «Нахал!» - бросила я ему».

Мне нравится эта история, тем более что рассказчице было далеко за восемьдесят.

202

Система Orphus

«Счастлива ты, Таня!»