«Екатерина Воронина»

- А вам чья работа больше нравится?

Дуся, наконец, подняла глаза на Катю.

- Поворот стрелы способнее делать, как Николай Федорович. Ну, а если говорить про зацеп и отцеп, то у Сизова лучше. А почему? Потому что он, Николай Федорович, на людей, на грузчиков, не смотрит. Повернул красиво и радуется.

- Зато поворачивает хорошо.

- Так ведь все надо делать хорошо.

Вот главное в их разговоре! Не то мелкое, с чего они начали, а вот именно то, что сказала сейчас Ошуркова, чего она, может, не смогла точно выразить, но что было понятно Кате: у каждого крановщика есть свой лучший прием. Если соединить вместе эти рекордные приемы, то получится еще невиданная производительность крана.

В одно короткое мгновение перед Катей промелькнул трудный путь, которым эта простая и еще малоопытная крановщица пришла к той же мысли, к которой пришла сама Катя после нескольких лет работы в порту. И не здесь ли причина того, что Ермаков недоволен Ошурковой? Кате известен его нетерпимый характер. Может быть, за скандалом с Малаховым тоже кроется причина, о которой Дуся не хочет говорить. Что такое Малахов, все знают! Да, человек не только в том, что о нем говорят, не только в накрашенных губах и голых коленях, а в той мысли, которую Ошуркова сейчас высказала, в этих вот сильных рабочих руках.

- Верно, - согласилась Катя, - учиться надо у всех. А как все-таки с краном: останетесь у Ермакова или на другой вас перевести?

- Уж лучше перевести.

- Не жалко?

- Что ж поделаешь, если человек о себе так много понимает. Да и вообще до всего касается… - Мрачная тень пробежала по лицу Дуси. - Тут норовишь лучше приспособиться, а он хочет, чтобы только по его. А ведь каждый свою голову имеет, знает, для чего работает.

157