Юлиан Семенов «Тайна Кутузовского проспекта»
- Даю слово.
- Помнишь артистку Зою Фёдорову?
- Это которую Щелоков уконтрапупил?
- Кто это тебе сказал?
- Так Нагибин в «Огоньке» напечатал, неужели не читал?
- Читал… Писатель в книге на все имеет право, на то он и отмечен искрой божьей… Так вот Хренков этот меня интересует именно в связи с Зоей Фёдоровой…
- Не сходится, полковничек… Если ты в отставке, то при чем здесь несчастная Фёдорова?
- Надо уметь отдавать долги.
- Мне отдай… Мне эта власть задолжала, за всю мою растоптанную жизнь задолжала…
- Бабок у меня нет, Мишаня. Чем возьмешь?
- Хренков, Хренков, Хренков, - задумчиво повторил Ястреб. - Ну-ка, покажи ксиву…
Костенко протянул ему пенсионное удостоверение. Ястреб изучил его, вернул, заметив:
- В ваших падлючих типографиях и не такое можно напечатать…
- Кстати, о Щелокове… Хоть он мне генерала зарезал, а ведь обещал звезду дать, но я помню, как он на встрече с детективщиками запонки им показывал золотые: «Это подарок великого советского музыканта Ростроповича, моего друга, он мне их дал перед тем, как его изгнали с Родины… А я их ношу, потому что придет время - он героем сюда вернется…» Так что прямолинейно и однозначно ни о ком судить нельзя, Ястреб, даже о Щелокове.
- Это он в застое этакое брякнул?
- Так он после застоя сразу и слетел… В зените своей власти официально заявил… И еще сказал, что дирижерскую палочку Ростроповича у себя на столе держит, как напоминание о расейском бездумном расточительстве, когда сами собственные таланты давим. Мол, что имеем - не храним, потерявши - плачем…
