Анатолий Рыбаков «Страх»
Дома Шарль сказал:
- Из современных французских писателей Андре Жид - мой самый любимый. Сколько, думаешь, ему лет?
- Около шестидесяти.
- Шестьдесят восемь. Тебе попадались в Москве его книги?
- Нет, - призналась Вика.
- В России его много печатали. Даже издали собрание сочинений. Он был большим поклонником СССР.
Шарль снял с полки книгу, открыл заложенные страницы:
- Вот что он писал до своей поездки в СССР:
«Три года назад я говорил о своей любви, о восхищении Советским Союзом. Там совершался беспрецедентный эксперимент, наполнявший наши сердца надеждой, оттуда мы ждали великого прогресса, там зарождался порыв, способный увлечь все человечество. В наших сердцах и умах судьбу культуры мы связывали с СССР. Мы будем его защищать».
Он оторвал глаза от книги и сказал:
- Я пишу большую работу о Жиде и отлично помню его высказывания начала тридцатых годов; «Если бы СССР понадобилась моя жизнь, я бы тотчас отдал ее».
Он снова взялся за книгу:
- А вот что он написал немедленно по возвращении:
«В СССР решено однажды и навсегда, что по любому вопросу должно быть только одно мнение… Каждое утро «Правда» сообщает, что следует знать, о чем думать и чему верить… Когда говоришь с русским, ты говоришь словно сразу со всеми. Подобное сознание начинает формироваться с детства. Всеобщая в СССР тенденция к утрате личностного начала - может ли она рассматриваться как прогресс?.. Ни в одной стране, кроме гитлеровской Германии, сознание так несвободно, угнетено, запугано, порабощено. Головы еще никогда не были так низко опущены».
Шарль взглянул на Вику.
- Конечно, никто пикнуть не смеет, - сказала Вика по-русски. По-русски она думала, не могла сразу переключиться на французский.
