Фёдор Раззаков «Кумиры всех поколений»
Потом гасили свет, желали друг другу спокойной ночи и засыпали. И я, клянусь, ни разу не подумал, что вот рядом, протяни руку, лежит молодая, красивая, мало того - знаменитая девчонка…
Но однажды мне снова оказалось негде спать. И я опять завалился к Дюжевой. У нее была компания с гитарой и с двумя трехлитровыми банками дешевого вина.
Из последних сил терпел я эту песенную романтику, потому что директор поручил мне встретить какого-то артиста в три часа ночи в аэропорту Симферополя.
Когда все наконец расходятся, спать уже не имеет смысла, потому что через сорок минут отчаливать.
Дюжева что-то читает, лежа высоко на подушке, водит глазами по строчкам с живым интересом. У меня же глаза слипаются. Но делать нечего, беру какой-то журнал и силюсь в нем чего-то разобрать.
- Маш, поеду, пора. Ничего, что я тебя закрою, а как вернусь, открою и тихонечко лягу? Ключ-то у нас один на двоих. Ты любовника не ждешь?
- Нет, - серьезно почему-то качает она головой, отрывая глаза от книги.
Я подхожу к ней, наклоняюсь, чтобы поцеловать в щеку:
- Ну тогда спокойной ночи.
Вы замечали, может быть, что все киношники, даже те, которые друг друга ненавидят, бурно целуются при встрече и расставании? За три месяца богемной жизни эта зараза прилипает и ко мне - я целую ее в щеку.
Но вдруг под моими губами оказываются ее губы…»
Через несколько месяцев после возвращения из Ялты Дюжева и Гейко поселяются под одной крышей - в снимаемой квартире в Москве. Квартира почти без мебели: только двухместный спальник и стол - крашеный ящик с чертежной доской вместо столешницы. Но бытовая неустроенность не смущает влюбленных: вскоре они ждут прибавления в семействе. Однако в их размеренную жизнь внезапно вторгается кино.