Александр Пыжиков
«Питер - Москва. Схватка за Россию»

продолжали работать под контролем старообрядцев Белокриницкого согласия, московским центром которых было Рогожское кладбище1. Иногда власти опротестовывали передачу собственности и средств, незаконную с точки зрения гражданского законодательства. Так, было признано не имеющим юридической силы завещание московской купчихи Капустиной о передаче дома и земли в пользу Рогожского кладбища после смерти ее мужа и сестры. Это решение вызвало бурную реакцию властей, которые запретили передавать имущество указанному адресату и распорядились отдать его только законным наследникам. Московский военный генерал-губернатор князь Д. Голицын указал по этому поводу: «Сие совершенно справедливо… и может быть полезно не только в настоящем, но и во многих других подобных случаях, и быть некоторым способом к обузданию раскола»2. В Петербурге по духовному завещанию купца Долгова принадлежавшие ему дома должны были достаться Выголексинскому общежительству. Власти и здесь вмешались, обеспечив передачу имущества умершего его юридическим наследникам; буква закона была соблюдена: все перешло законной наследнице — купчихе Голашевской. Однако вскоре выяснилось, что она является владелицей лишь номинально, реальный же собственник — все та же Выголексинская община, на нужды которой и идут доходы этой купчихи3.

Вмешательство полиции в завещательные дела, ставшее постоянным с середины 1830-х годов, вызывало болезненную реакцию раскольников. Один из них обратился в МВД по поводу закрытия моленных в Москве и передачи домов, где они размещались, в пользу наследников. Ставя в пример Екатерину II,

1 См.: РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 35. Л. 101; Ливанов Ф.В. Раскольники и острожники. СПб., 1868. С. 43-46.

2 См.: «О завещании московской купчихи Капустиной в пользу Рогожского старообрядческого богодельного дома». 28 сентября 1837 года // РГИА. Ф. 1284. Оп. 197. Д. 147. Л. 1-3.

3 См.: Собрание постановлений МВД по части раскола. СПб., 1875. С. 161; ГАРФ. Ф. 109. 2 экспедиция. 1838. Д. 33. С. 35 об.