Александр Пыжиков
«Питер - Москва. Схватка за Россию»

каких-либо партий и «объединять страну во имя одной великой цели: спасения родины от внешнего врага»1. Он, собственно, и действовал в рамках этой идейной установки. К примеру, когда Гучков прибыл в штаб 8-й армии с просьбой ходатайствовать о зачислении его в один из полков, Корнилов счел это для себя неудобным из-за того, что общественный облик бывшего военного министра обладал яркой политической окраской, и попросил его добиваться зачисления самостоятельно2.

Возвышению Корнилова способствовало наступление российских войск в июне 1917 года. Точнее, то жестокое поражение, к которому привел быстро иссякнувший наступательный порыв, подогреваемый Керенским. Как известно, в начале июля армия пережила подлинный разгром, сопровождавшийся массовым и беспорядочным отступлением вглубь страны. На фоне этой катастрофы наиболее слаженными и достойными выглядели действия 8-й армии Юго-Западного фронта. Ее командующий сумел оказать хоть какое-то воздействие на своих подчиненных; в частности, он, несмотря на официальную отмену смертной казни, решился применить расстрелы. Это оценили Керенский и его окружение. В создавшейся ситуации персону деятельного генерала они признали оптимальной для использования на более высоких военных должностях (в пользу его кандидатуры выступал, в частности, Б.В. Савинков, который и обратил внимание премьера на Корнилова3). Но такого стремительного карьерного взлета, какой осуществил Корнилов в течение одного месяца, не ожидал, пожалуй, никто. 8 июля Корнилов возглавил весь Юго-Западный фронт, а всего через неделю с небольшим стал верховным главнокомандующим российской армии. Как удачно замечено, столь бурное продвижение Корнилова «создало и укрепило в нем сознание, что не соблюдение буквы закона, а исполнение

1 См.: ГАРФ. Ф. 1780. Оп. 1. Д. 13. Л. 8.

2 См.: Там же. С. 15.

3 См.: Протокол допроса бывшего управляющего Военным и морским министерством Б.В. Савинкова. 13-15 сентября 1917 года // Дело Корнилова. Т. 2. С. 300.