Александр Пыжиков
«Питер - Москва. Схватка за Россию»

который планировалось превратить в центральное ведомство по руководству всей хозяйственной жизнью, полностью оказался в руках московского купечества. Председателем этого суперминистерства стал С.Н. Третьяков, а его заместителем — старшина Московского биржевого комитета С.В. Лурье. Неудивительно, что при таком составе кабинета сразу возник вопрос о переезде Временного правительства в Москву. Сначала было решено перевести Министерство исповеданий: для него выделялись площади синодального училища1. Уже делались приготовления для переезда Министерства иностранных дел2. Московская пресса, с энтузиазмом встречавшая подобные намерения, усматривала в этом символическое значение: «Конечно, перемена места не решает еще вопроса о перемене правительственной политики… но она, может быть, послужит толчком к широкому перемещению политических сил в стране, создав новый центр, вокруг которого вновь, как встарь, соберутся все живые, государственные силы»3. Но на пути этой воображаемой идиллии, как и в марте — апреле 1917 года, когда дебатировался вопрос о месте созыва Учредительного собрания, возникла укрепившаяся революционная демократия. Слухи о готовящемся переезде очень взволновали эти круги, не говоря уже о крайне левых партиях, считавших подобные замыслы ножом в спину революции4. Член исполкома совета рабочих и солдатских депутатов В.О. Богданов заявлял: если правительство Керенского — Коновалова все-таки уедет в Москву, то в Петрограде образуется новое — революционное5.

По сравнению с первыми месяцами после свержения царизма общий политический контекст теперь сильно изменился. И перевести правительство из Петрограда в Москву так и не решились. Крах Корнилова настолько обострил обстановку в целом, что

1 См.: Утро России. 1917. 28 сентября.

2 См.: Богословский М.М. Дневники. 1913-1919 годы. М., 2011. С. 421.

3 См.: Москва и Петроград // Русское слово. 1917. 7 октября.

4 См.: Протест революционной демократии // Русское слово. 1917. 6 октября.

5 См.: Там же.