Александр Пыжиков «Славянский разлом»

Религиозное общение с православными Речи Посполитой без обязательного повторного крещения не приветствовалось. К примеру, украинец архиепископ А. Крыжановский даже после перекрещивания в 1630 году не смог устроиться на монастырское служение в России, так как его униатское прошлое сочли предосудительным. Кроме этого, ограничивалось хождение так называемых латинских религиозных книг, в изобилии печатавшихся в типографиях Венеции и Кракова: известны указы 1627-1628 годов об их недопущении. Романовские историки буквально умилялись такой заботой о православной духовности, благодаря чему, писали они, удалось избежать заражённости московской церкви извне. Правда, через несколько десятилетий эту самую церковь отдадут на растерзание тем, от кого её так «бережно хранили».

Публичные контакты с Украиной начинаются в 1640-х годах, уже после смерти Филарета. По мере укрепления династии связи налаживаются с ведущим учебным заведением тех краёв — Киево-Могилянской духовной академией. Она была устроена по образцам многочисленных польских коллегий, образование в которой также велось на латыни. В академии господствовал польский дух, широко ретранслируемый в украинскую элиту. Наиболее известный Киево-Могилянский ректор той поры — Пётр Могила, затем и Киевский митрополит — ярый приверженец польской культуры, чьи основные помыслы были связаны с Речью Посполитой. Польский король даже намечал продвинуть его в местные «православные» патриархи в пику восточному соседу. Тот всегда свысока смотрел на московскую церковь, от публичного пренебрежения к которой его удерживала не братская любовь, а денежная поддержка, тихо выделяемая со времён Филарета. В 1640 году Могила уже предлагал устроить в Москве с помощью киевских монахов-просветителей школу с продвинутым обучением, то есть по греческо-униатским образцам, но тогда на это не решились.