Александр Пыжиков «Славянский разлом»

«Русское» возрождение ознаменовалось усилением гонений на староверов, то есть действительно исконно русских людей, оказавшихся в оккупации на своей родине. Нетерпимость к раскольникам отличала не только высших иерархов, но и императрицу; с 1745 года запрещалось употреблять само слово «староверцы». В ответ на дискриминацию поднялась волна самосожжений, когда мученическую смерть принимали толпами по несколько сот человек. Такие же гонения обрушились и на мусульманские народы нашей родины. Варварский указ 1742 года предписывал разрушение мечетей в Поволжье и запрет на строительство новых. В народной памяти татар и башкир навсегда остался местный епископ той поры Лука (Канашевич), при нём было уничтожено несколько сот мечетей, он благословлял карательные экспедиции по принудительному переселению местных народов. Остаётся только добавить, что этого деятеля также причисляют к «русским».

Эта элита была настолько чужда коренному населению и ориентирована не на него, что некоторые свидетельства того времени просто шокируют. Вот, например, как попал в высший свет будущий фаворит Екатерины II Григорий Орлов. Будучи поручиком пехотного полка, он принимал участие в Семилетней войне 1757-1763 годов с Пруссией. После одного из столкновений в плен попала группа немецких офицеров, однако обращение с ними их российских визави удивляет. Несмотря на гибель наших солдат-рекрутов, прусским чинам был устроен дружеский ужин. Среди пленённых оказался флигель-адъютант прусского короля Фридриха II, удостоенный особенно тёплого приёма. Его с почестями отправили поправить здоровье в Кёнигсберг в сопровождении двух российских офицеров, один из которых был Г. Орлов.

После лечения они отправились в Петербург, по дороге сдружились, и по прибытии в столицу прусский деятель рекомендовал Орлова адъютантом к П.И. Шувалову, тогда фактически премьер-министру. Очутившись благодаря тому при дворе, Орлов попал в поле зрения Екатерины, а затем и в её фавориты. Согласимся, такую историю невозможно представить, например, в Великую Отечественную войну, когда схваченного адъютанта Гитлера торжественно бы приветствовали, а тот устраивал бы