Александр Пыжиков «Славянский разлом»

более строгими правилами. У его истоков стоял Филипп, начинавший в Выговской пустыни у знаменитого наставника Семёна Денисова. В свою очередь из филипповского толка вышли бегуны-странники, категорически не принимавшие никонианский мир и призывавшие порвать с ним какие-либо связи.

Несмотря на различные вероисповедные оттенки, эти течения сходились в общем: не имея никогда епископа, они категорически не приемлили иерархии. Следствием этого стала утрата таинств, которые поначалу делились на «нужнопотребные» и «простопотребные», но затем ими или вовсе пренебрегли, или доверили совершение мирянам. В то же время, несмотря на такие кардинальные изменения богослужебной практики, беспоповцы оставались в полной уверенности, что пребывают в истинно русской вере; они активно использовали книги и иконы дониконовских времён. Разумеется, господствовавшая церковь крайне негативно относилась к подобным «православным», рассматривая их как отщепенцев, утративших всякую связь с литургией и предавших религиозные идеалы.

Между тем, отрешаясь от оценок синодального официоза, нельзя не признать, что в русском православии происходило формирование устойчивой внецерковной традиции, доселе действительно не типичной для русского народа. Её появление — логичное следствие деформированности русского религиозного сознания, произошедшей после раскола. Представители беспоповских течений реализовывали духовные потребности уже исключительно вне церковных форм, потерявших в их глазах какую-либо сакральность.

Однако в научной литературе утверждению понятия «вне-церковное православие» препятствует ряд обстоятельств, на которых необходимо остановиться. С внецерковностью связывали в первую очередь различные сектантские объединения, которые действительно не имели никакого отношения к православной традиции как таковой.