Александр Пыжиков
«Корни сталинского большевизма»

наставники, проживающие не где-нибудь, а в столице на Охте (имелся в виду П. Онуфриев - Любопытный), в своих сочинениях открыто «проповедуют демократию и республику».1 По убеждению знаменитого архиерея господствовавшей церкви, это доказывает, что раскол стал особой сферой, «в которой над иерархическим господствует демократическое начало. Обыкновенно несколько самовольно выбранных или самозваных попечителей или старшин, управляют священниками, доходами и делами раскольничьего общества. …Сообразно ли с политикою монархической усиливать сие демократическое направление?» - вопрошал митрополит Филарет.2

С ним нельзя не согласиться, очевидно, что собственность, принадлежащая не конкретным людям, а общине через механизм выборов наставников и попечителей, не могла быть частной. Хотя для внешнего мира и государственной власти она именно такой и представлялась. Внутри же староверческой общности действовало правило: твоя собственность есть собственность твоей веры. Как отмечал один из полицейских чиновников, изучавших раскол:

«Закон этот глубокая тайна только агитаторов (т.е. наставников - авт.), но она проявляется в завещаниях богачей, отказывающих миллионы агитаторам на милостыни, и в готовности всех секторов разделить друг с другом все, если у них одна вера».3

Принцип «твоя собственность есть собственность твоей веры» прослеживается и в хозяйственном укладе Преображенского кладбища в Москве. В распоряжении исследователей находятся донесения полицейских агентов, расследовавших деятельность московских старообрядцев во второй

1 «Донесение митрополита Филарета Св. Синоду с отзывом о рукописях московского раскольника, мещанина Леонтия Круглоумова 5-10 ноября 1841 года» // Т. Доп. - М., 1887. С. 90.

2 Там же. Т. 3. С. 254.

3 Синицын Н.И. Раскол в Ярославской губернии // Сборник правительственных сведений о раскольниках / сост. В.И. Кельсиев. Вып. № 4. - Лондон, 1862. С. 148.