Александр Пыжиков
«Корни сталинского большевизма»

А вот другой пример:

«Он [Бухарин] потерял минут двадцать пять или сорок для того, чтобы доказать, что правила жизни нужно зафиксировать, но правил жизни он не дал. Типов рабочей молодежи Бухарин не знает, а если знает, то не сказал».1

Вместо рассуждений о культурном воспитании выдвигалась все та же «любимая идея»: разогнать все средние общеобразовательные учебные заведения и создать новые, подготавливающие «разумных и толковых рабочих, а не славных и милых ребятишек, которые поют «мама дорогая»».2 Бухарин же настаивал:

«Я уверен (я извиняюсь за то, что это откровенно говорю), но я уверен, что, вероятно, только одна пятидесятая часть нашего съезда читала соответствующие работы Ленина - не больше, а может быть, и меньше».3

Конечно, подобные заявления никак не способствовали взаимопониманию с участниками молодежных форумов.

Между тем зиновьевское влияние на комсомол конвертировалось в конкретные аппаратные успехи. Так, бюро ЦК РЛКСМ вопреки решению большевистского политбюро не исключать Троцкого из своего состава выступило за его изгнание, приняв сторону Зиновьева. Девять (против пяти) членов бюро ленинградской парторганизации поддержали своего руководителя, жаждавшего устранения конкурента с властного Олимпа. Это проявление самостоятельности произвело эффект разорвавшей бомбы:4 стало очевидно, что молодежная организация постепенно превращается в

1 V съезд РЛКСМ. Стенографический отчет. 11-19 октября 1922 года. - М., - Л., 1927. С. 135.

2 Там же.

3 Выступление Бухарина // VI съезд РЛКСМ. Стенографический отчет. 12-18 июля. С. 277.

4 Чаплин Н. К истории наших разногласий. Доклад на пленуме МК РЛКСМ. 7 янв. 1926 года. - М., 1926. С. 9.