Александр Пыжиков
«Корни сталинского большевизма»

и созерцал Зиновьев, пребывая долгие годы в европейской эмиграции. Однако образ русского рабочего той поры заметно отличался от западноевропейского, и, разумеется, не в сторону большего прагматизма. А Зиновьев, оказавшись на властном олимпе, естественно, опирался на свой жизненный опыТ. Правда, после бунта «рабочей оппозиции» в его речах, неизменно посвященных широкому привлечению пролетариата в партию, стали проскальзывать любопытные нотки. Так, на XIII конференции РКП(б) Зиновьев заявил, что такие как он являются истинными партийными староверами.1 А на судьбоносном для него XIV партсъезде вдруг решил предстать в образе начетчика - знатока ленинских произведений, которые в обилии цитировал, причем именовал себя «рабом божьим Зиновьевым».2 Если это были попытки подстроиться под определенную ментальность, то желаемой цели они явно не достигли. В глазах большинства пролетариев интеллигент Зиновьев мало чем отличался оттого же Троцкого. Конечно, ветераны социал-демократического движения рассчитывали на свое интеллектуальное превосходство, которое поможет настроить малообразованное пополнение на нужную идейную волну. Это хорошо выразил старый участник движения Д.Б. Рязанов (Гольденбах):

«Мы говорим рабочим, что они становятся членами коммунистической партии только тогда, когда они совлекут с себя - как индусы при входе в священный храм - грязную одежду».3

Но события показали, что эти самые рабочие, на которых ставили вожди партии, и прежде всего Зиновьев, совсем не намеревались, вступая в партию, следовать их наставлениям и расставаться со своими жизненными установками. И потому в

1 Выступление Г.Е. Зиновьева // XIII конференция РКП(б). Бюллетень № 4 от 18 января 1924 года. - М., 1924. С. 160.

2 Выступление Г.Е. Зиновьева // XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. 18-31 декабря 1925 года. С. 102, 105.

3 Выступление Д.Б. Рязанова // IX съезд РКП(б). Протоколы. Март-апрель 1920 года. - М., 1934. С. 248.