Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- А инкассаторы что, пешком гуляли? - поинтересовался Гоцман у Тишака. - Физкультурники?

В толпе кто-то хихикнул, на него зашикали.

- Машина сломалась, - объяснил Тишак, - а идти тут три квартала…

Криминалист Черноуцану, прежде чем начать говорить, долго морщил лоб, вздыхал, пожимал плечами, вытягивал нижнюю губу, теребил усы. Гоцман знал эту его особенность - предварять доклад долгим мимансом - и потому не торопил.

- Я нашел три гильзы, - наконец медленно, как бы нехотя заговорил Черноуцану. - Две предположительно от «вальтера», одна от «парабеллума». Гильзы нападавших… Никто из инкассаторов оружие не достал, не успел. Стреляли метров с трех… Асфальт сухой. Поэтому след шин не обнаружился. Больше ничего пока…

- И сколько взяли? - обернулся Гоцман к Тишаку.

- По словам инкассатора, - тот кивнул на Михальнюка, - сорок две тысячи шестьсот семнадцать рублей.

Хрустя семечками - не обманула торговка, были они и впрямь хороши - и не обращая внимания на людей, провожавших его взглядами, Гоцман направился к фургону «скорой помощи». Рядом с крылом полуторки стоял Арсенин.

- Как самочувствие? - тихо поинтересовался он. Гоцман нетерпеливо отмахнулся, кивнул на фургон.

- По одному огнестрельному ранению, - так же негромко сказал Арсенин, - в сердце и сонную артерию. Скончались сразу…

- Ворошиловские стрелки, - скрипнул Гоцман зубами. Мотнул головой в сторону уцелевшего инкассатора: - А этот?

- Ерунда. Легкая царапина плеча, но сильный шок. Говорит бессвязно…

Гоцман еще раз пристально взглянул на инкассатора. Михальнюк по-прежнему сидел на тротуаре, раскачиваясь и что-то горячечно бормоча.

- Та-ак… - протянул Гоцман, неспешно стряхивая шелуху в водосток. - Значит, говорить не может, а сумму помнит до рубля? И живой еще? Тишак, вези-ка этого царапнутого до себя и крути ему антона на нос, пока не расколется.