Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Пацан мог что-то видеть, слышать! - раздраженно пояснил Чусов. - Дети часто видят то, что… - Резко оборвав сам себя, начальник контрразведки округа ткнул пальцем в Омельянчука. - Искать пацана! Искать и найти, слышите, товарищ полковник?! Живым… или мертвым!.. - Голос Чусова стал издевательским: - И спасибо… за отличную работу!

Дверь грохнула еще раз. Унылую паузу, повисшую после ухода Чусова, наконец сипло нарушил Омельянчук:

- Михал Михалыч, займись розыском Мишки… Якименку только не подключай. Прошерсти все, шо можешь, понял?

Довжик молча кивнул. Омельянчук со вздохом поднялся.

- Андрей Остапыч, - снова подал голос Кречетов, - я так понимаю, что мое прикомандирование к вам можно считать законченным…

- Виталий, не дави мне мозоль!.. - махнул рукой Омельянчук. - Ты знаешь, шо это такое - когда лучший сотрудник оказывается гадом, который тут еще с хрен знает каких времен окопался?! Это ж… это ж вся жизнь моя тут, выходит, насмарку прошла!

Кречетов молчал, опустив голову.

- Я ж его вот таким вот сопляком помню!.. - продолжал изливать боль Омельянчук. - Когда он еще кандидатом на звание был только!.. Все ж на моих глазах было!.. И вот… да я ж просто слов никаких не могу подобрать… - Подбородок полковника начал вздрагивать. Он сильно подергал себя за усы, отвернувшись к окну.

Довжик и Кречетов обменялись невеселыми взглядами.

- Ладно… - наконец справился с собой Омельянчук и вновь повернулся к офицерам: - Вы лучше спросите у меня, с какой радости Гоцмана крутит контрразведка, а за его сыном должны следить мы, ОББ?! А?!

- И почему?

- А я знаю?! - раздраженно рявкнул полковник.