Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Не узнали, товарищ капитан?.. А я вас так крепко запомнил… Ловко вы меня тогда с этим буржуйским чемоданом размотали… Я уж думал, щас в Москву приеду, барахлишко иностранное позагоняю… А тут вы…

Ничего сказать красноармейцу Зиновию Прохорову Давид не успел, потому что вновь потерял сознание. А погиб Прохоров на его глазах. Его смыло волной за борт лидера «Ташкент», который эвакуировал раненых из Севастополя…

***

В дверях с металлическим лязгом откинулся лючок. Разговоры невольно смолкли, все подняли глаза. Только Гоцман продолжал смотреть прямо перед собой.

- Который тут Гоцман? - рявкнул сквозь отверстие конвойный.

Давид поднял глаза. Камера - не меньше полусотни людей - смотрела на него.

- С вещами на выход…

Тяжелая дверь захлопнулась за Гоцманом.

- Все, теперь уж с концами, - пророчили пессимисты.

- Наоборот, выпустят да еще и повысят! - предрекали оптимисты.

- Во бардак, - философски заключил Стекло, которого Гоцман когда-то спас от расстрельной статьи. - Это ж додуматься надо было - Давида Марковича посадить!.. Так хоть додумались выпустить, и то хлеб…

***

Тетя Песя нацелилась выйти со двора. Проверила, все ли положено в большую корзину, заботливо прикрыла ее куском марли, подняла глаза и… раскрыла рот от удивления - в родимый двор медленно входил Гоцман в привычном для него обличье - старом пиджачке, гимнастерке и галифе.

- Дава Маркович!.. - Всплеснув руками, тетя Песя кинулась ему на шею, осыпая горячими поцелуями избитое лицо. - Слава богу! Я же все глаза наплакала… Насовсем? А шо у вас с носом?

- Насовсем, тетя Песя, - хрипло успокоил Гоцман. - Все нормально… И с носом тоже.