Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Стой, Дава! - замахал руками тот. - Всё-всё! Мы четыре года не замечали твой день рождения! Мы в последний раз сидели так в сорок первом, за неделю до того, как Гитлер решил, шо для своего полного счастья он таки должен прийти сюда!.. Ты не хотел - я уважаю! А сегодня - будем!..

- Фима!.. Лучше бы Марку с Галей все это отнесли!..

- Давид, не считайте своих гостей дурнее за вас! - обиженно произнес Фима. - Ну конечно, мы уже отнесли Марку с Галей много всего, и они остались довольны!.. В общем, не хочешь праздновать - не надо! А мы будем!.. - И Фима, вскинув руки, обернулся к замершим гостям: - Ну-ка - рванем!..

Хор рванул так, что его, наверное, было слышно в Херсоне и Николаеве:

У меня сегодня праздник! У меня родился друг - Шоб он был здоров!.. - Давид Маркович, так наливать? - Леха Якименко вопросительно наклонил бутылку над стаканом.

Тетя Песя хлопотала, накладывая Давиду курочку, и салатик, и соленых огурчиков, и форшмак, и лендлизовскую консервированную колбасу, которую по привычке называли «вторым фронтом», и фаршированную щуку. Эммик суетливо распихивал гостей, освобождая имениннику лучшее место на лавке.

- А-а!.. - махнул Гоцман рукой. - Наливай!..

Застолье было в разгаре. Омельянчук, Якименко, Довжик, Тишак, Саня и Васька Соболь, дирижируя себе, ложками, хором пели:

Мы все женились, мы куплеты распевали.
Тарарым-бары гопцем-це-це мама-у.
Я расскажу вам об одной одесской свадьбе.
Тарарым-бары гопцем-це-це мама-у.
А свадьба весело идет,
Жених сидит как идиот,
Своей невесте на ухо поет..

Припев радостно грянули все обитатели двора:

Гоц-тоц, Зоя, Зачем давала стоя, В чулочках, шо тебе я подарил? Иль я тебе не холил, Иль я тебе не шворил, Иль я тебе, паскуда, не люби-и-ил!.. Фима тоже вплел в горестную историю Зои, которой дарили цветы, духи и фолианты, свой шаткий, неубедительный тенорок. Гоцман, вылавливая из миски увертливый помидор, негромко произнес ему на ухо: