Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Военная одежда уничтожена полностью, - негромко, с обычной своей страдальческой миной докладывал эксперт Черноуцану. - Грузовик уничтожен также. Шины сгорели дотла, поэтому где он ездил раньше, сказать не представляется возможным… Две вещи сказать могу… - Криминалист бросил взгляд на притулившегося в углу Фиму, на Тишака, посмотрел на мрачно сгорбившегося за столом Гоцмана. - Две вещи сказать могу. Первое. Грузовик уральский, выпущен в Миассе в сентябре сорок четвертого года. И второе. Двигатель ремонтировался. Недавно и… э-э… сильно. Нужна автомастерская, мастер, инструмент, станок и так дальше…

- Ясно, спасибо, - кивнул Гоцман, ввинчивая очередной окурок в пепельницу и бросая быстрый, ничего хорошего не сулящий взгляд на Фиму. Тот постарался этого взгляда не заметить. - Андрей Викторович, прошу… Ваши соображения.

- У меня, собственно, мало радостного, - как всегда, спокойно поднялся Арсенин.- Лицевые ткани сгоревшего утрачены полностью, видимо, пламя было очень сильным. Однако на плече сохранились две наколки - голова девушки, тюльпан в руке и имя ИРА. Под мышкой - наколка с изображением кота…

- Х-ха! - не выдержав, перебил Леха Якименко. - Чудак с малолеток по зонам шарился, из непримиримых, а его берут водителем при грошах! Умора с перцем!

Арсенин недоуменно замолк. Гоцман сердито махнул на Леху ладонью, но, видя удивление судмедэксперта, раздраженно пояснил:

- ИРА - Иду Резать Актив! Тюльпан в руке - шестнадцать стукнуло на зоне, голова девушки на плече - семнадцать, тоже на зоне. Кот под мышкой значит «тюрьма - дом родной». Эти наколки означают, что их обладатель никогда не сотрудничал с руководством лагеря и на зоне… с малолеток. Видать, попал под 12-ю статью кодекса, еще до указа семь-четыре-тридцать пять… Ладно, дальше…