Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- А надо, - вздохнул Арсенин. - Совсем по-хорошему я должен бы отправить тебя на медкомиссию… И… алкоголя поменьше бы, Давид.

– А шо Марк за Фиму говорит? - перебил Гоцман. - Или это - с бреда?

Арсенин снова помолчал. Они остановились на перекрестке, пропуская тяжелую биндюгу, на которой везли большой буфет без стекол, и снова двинулись.

- Не знаю… Мозг штука тонкая и хитрая. При травмах иногда странные возможности открываются… Например, люди начинают говорить на языках, которых никогда не знали… Хотя что тут странного? Мы используем возможности своего мозга только на двадцать процентов… Плюс интуиция… - Он искоса взглянул на Гоцмана. - Давид, как ты думаешь, отчего мне тревожно?

Гоцман не ответил, продолжал шагать. Только лицо его стало сумрачным и непроницаемым.

- Ладно, - кивнул Арсенин. - Закрыли тему. Молоко пей обязательно. Два стакана в день, понял?.. Или отправлю на медкомиссию. Да, еще что хотел… Где ты жить-то будешь?.. Квартира пропала…

- Пока в кабинете, - хмуро сказал Давид, - диван вот в ХОЗУ попрошу. А потом… ремонтом займусь. Как полегчает…

- Можешь переселяться ко мне, - предложил Арсенин. - У меня жилплощадь вполне приличная. Далековато, правда, но ничего.

- Не, спасибо, - помотал головой Гоцман. - Стеснять тебя не хочу…

***

На галерее работал уже знакомый Гоцману бродячий стекольщик, вставляя стекла в комнате тети Песи. Завидев Давида, он вежливо приподнял с головы картуз: