Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

«Додж» заурчал и дал задний ход…

- Шо ж ты, холера, не заводишься, - бормотал солдат-водитель.

Он вытер мокрой от дождя пилоткой лицо и снова с остервенением крутанул ручку. Давид и Галя помогали Марку забраться в крытый тентом кузов полуторки. Чуть поодаль стояли Арсенин и молодой лейтенант медицинской службы в мокрой плащ-палатке.

- Отвезете больного в Главный военный клинический госпиталь. Пусть его при вас же осмотрят, - говорил Арсенин. - И убедитесь, что его положили. Если будут сложности, звоните мне…

- Товарищ подполковник, у меня же всего два дня в Москве, - умоляюще произнес лейтенант. - А дел - на неделю!

- Остальными делами займетесь позже. Если не успеете - звоните, я добавлю к командировке день-два…

Гоцман бережно забрал у Гали тяжелый чемодан, который она вынесла из подъезда, перекинул через борт. Заглянул в безучастные глаза Марка, который смирно сидел в кузове и смотрел куда-то вдаль. На поцелуй плачущей Гали он не отреагировал никак.

- Марк, - внезапно произнес он, беря Гоцмана за руку.

- Давид я…

- Марк уезжает.

К Гоцману подошел мокрый от дождя и пота солдат-водитель:

- Извините, товарищ подполковник… Не хочет заводиться, холера! Подтолкнуть бы немножко!

- Бежи, садись за руль. - Давид отпустил холодную руку Марка. Красивые и сильные у него были пальцы. Привычные ко всему, а больше всего - к штурвалу самолета. Только давно уже больные…

Ладно. Арсенин сказал, в том московском госпитале лечат всяких. Значит, и Марка вылечат. На то она и Москва.

- Андрей Викторович! Лейтенант! - окликнул он Арсенина и офицера-медика. - Давайте на раз-два…