Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»
- Тормози, - неожиданно перебил его Гоцман. «Опель» плавно замедлил ход, замер у тротуара.
- Товарищ подполковник, я что-то не так?..
Гоцман, не отвечая, выскочил из машины и, подняв переднее сиденье, порылся в ящике. Вынул груду замасленной ветоши.
- Ты в войну где прохлаждался?
- Я воевал, товарищ подполковник! - Лицо гвардии сержанта вспыхнуло. - На Втором Белорусском, до Одера дошел!..
- Запомни, суровый воин! - перебивая его, повысил голос Гоцман. - Каждое утро ты будешь драить машину до кошачьего блеску! Сам! Вот этими самыми личными руками!.. - Он зло пихнул водителю в руки ком ветоши и уселся обратно в машину, грохнув дверцей.
- Так точно, товарищ подполковник! - погасшим голосом отозвался Костюченко, заводя мотор. - Я все понял!..
Тронулись. Минуты две ехали молча. Остановились, пропуская трамвай, перегруженный 17-й номер, шедший на пляж Аркадии. На «колбасе» прицепного вагона помещалось десятка два предприимчивых одесситов. Кондукторша, высунувшись из открытого окна, орала на них на чем свет стоит.
- Второй Белорусский? - неожиданно спросил Гоцман.
- Так точно! - вздрогнув, отозвался водитель.
- За полковника Шамина не слышал?
- Так точно, слышал! Был такой… ворюга… То есть говорили такое, что ворюга, - поспешно поправился водитель, напряженно косясь на начальство. - Но его оправдали. В «Красной Звезде» даже заметка была…
- В «Красной Звезде»?..
- Так точно.