Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Андрей Остапыч, между прочим, сказал, шо если Фима имеет интерес к уголовному розыску, так пусть работает…

Он знал, чем обрадовать старого друга. Фима мгновенно оборвал песню, и на его лице вспыхнула довольная улыбка, впрочем тут же сменившаяся скучающей миной. Он сдвинул на затылок тюбетейку, потеребил нос.

- Оно мне надо?

- Он так сказал… - Гоцман покосился на Омельянчука, сосредоточенно накладывавшего себе на тарелку холодец, и наконец-то справился с помидором. - Так и шо ты имел сказать за версии? - как ни в чем не бывало осведомился он, со смаком жуя.

Фима помедлил для солидности. Откашлялся, сплюнул в пыль.

- Есть той пустяк, шо я имею упаковку гимнастерок один в один с той схоронки. Срезал бирки с тех, шо мы нашли, и выяснил, с какого они склада.

Гоцман крякнул.

- Не, я могу и промолчать, - заметив его реакцию, обиделся Фима.

- Не тяни кота, босота!..

Фима с удовольствием послушал поющих оперативников. Подцепил на вилку огурец, прожевал, проглотил. Поискал глазами на столе фаршированную щуку, но увы - она пользовалась слишком большим успехом. Гоцман терпеливо ждал.

- Не знаю, кто как, а я имею сказать тост, - неожиданно объявил Леха Якименко, наполняя рюмки соседей.

Ответом был гул всеобщего одобрения. Попытки Давида протестовать успеха не имели.

- В отличие от многих присутствующих я, может, знаю Давида Марковича не так давно… - Выпив, Леха начинал говорить красиво и сейчас умело пользовался этим преимуществом. - Я, может, не живу с ним в одном дворе, как уважаемая мадам Шмуклис, Эммануил Гершевич и дядя Ешта… - Все упомянутые им гости вежливо раскланялись. - Я не знал его до войны, когда от молодого и красивого сержанта Давида Марковича с небольшим успехом бегали по дворам недалекие халамидники…