Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

***

Подоспел он как раз вовремя - Кречетов, завернув Охрятину руку за спину, вжимал ему пальцы под ребра, а конвойный кричал от невыносимой боли.

- Кто тебе приказал? - мычал в ярости майор. - Кто?..

Гоцман не без труда отбросил вошедшего в раж помощника военного прокурора от подозреваемого. Тот беспомощно сполз со стула на пол. Глаза Охрятина закатились, из полуоткрытого рта тянулась тонкая нитка слюны.

- Извини, не сдержался, - тяжело дыша, выговорил майор, потирая руку.

Гоцман склонился над конвойным, пощупал пульс, потом взялся за телефон:

- Андрей Викторович, то снова я… Зайдите. Срочно. Да, с аптечкой…

Оба замолчали, глядя на лежащего без сознания Охрятина.

- Виталий, постарайся вспомнить, где шнурок, которым задушили Родю, - наконец медленно произнес Гоцман.

Кречетов тяжело вздохнул, окончательно приходя в себя, пошарил по карманам, но ничего не нашел. Развел руками:

- Точно помню, что сдернул с шеи… Потом… отбросил в сторону. Шнурок черный, довольно короткий.

- Да, - непонятно качнул головой Гоцман. - На конце - крохотное колечко. Похож на вязку для крестика или талисмана.

- У Арсенина нет?

- Нет, - покачал головой Гоцман. - И в коридоре тоже…

Наблюдая за тем, как Арсенин осматривает безжизненно лежащего на полу Охрятина, Гоцман крепко потирал ладонью грудь. Не болело, нет. Но саднило. Не любил он непонятностей, особенно когда они были связаны со смертью - пусть даже и Роди. Он на минуту вспомнил, как жалобно тот стонал, мучаясь от раны, и нахмурился.