Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

Гоцман в задумчивости отошел к окну.

- Знали-то за это многие. Он пол-Одессы поднял…

- И тем не менее сложи все вместе, - настаивал Кречетов.

- Та я уже сложил, - вздохнул Давид. - Всю ночь голову ломаю… Главное, конечно, Родя…

- Нет, Давид, - покачал головой Кречетов. - Главное, что рядом с нами предатель.

В комнате повисла тишина. Ее по-прежнему нарушали только смех и галдеж милиционеров, толпившихся у турника. Ударов волейбольного мяча и рева мотора слышно не было - все, даже Васька Соболь, смотрели, как лихо крутил «солнышко» низкорослый Лужов. «Действительно здорово, - подумал Гоцман, машинально наблюдая за сценой из окна. - Сгруппировался и сделал выход на спину. Это сложно. Молодец… А Сеньку, выходит, раскололи свои же».

- Все ж были на квартире. И Довжик, и Тишак, и Якименко…

- Так это может быть и человек из другого отдела. И Арсенин, и Черноуцану…

Лужов продолжал бешено крутиться на турнике.

- Во дает! - восхищенно выкрикнул кто-то из зрителей.

- Но дверь-то в шкаф была закрыта, - произнес Гоцман, не отводя глаз от турника. - И Охрятин…

В следующий момент он резко повернулся к Кречетову. Глаза Давида блестели.

- Закрыта, закрыта… Ни хрена она не была закрыта! Ах ты!..

- Думаешь? - недоверчиво протянул майор. - Так Охрятин же божился…

- Нет! - перебил Гоцман. - Помнишь, когда мы только подвели Родю, Охрятин просто сильно дернул ее, она и отворилась… Ах ты!

Отпихнув растерявшегося Кречетова, он выскочил в коридор. Из-за двери послышался его крик:

- Дежурный! Фонарь, быстро…