Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

Устало вздохнув, Русначенко опустил пистолет. Похоже, война для него завершилась окончательно. А дальше - все как обычно: Киевский округ, пенсия, большая семья… И эта одесская аптека станет для него далеким, воспоминанием, мифом, о котором он непременно расскажет внукам. А те, видевшие войну только в кино, будут играть его Золотой Звездой. И дарить ему Девятого мая тюльпаны, такие же алые, какие дарили в Праге чуть больше года назад. Русначенко вспомнил ликующие пражские улицы, усыпанную цветами броню танков, радостные слезы свободных людей, и неожиданно улыбнулся своему воспоминанию.

И в эту секунду живые, ненавидящие глаза Чекана в упор уставились на него. Грянул выстрел.

***

Кречетов швырнул трубку на рычаг. Торопливо шагнул к сейфу и начал перебирать бумаги. Он не чувствовал страха, напротив, в момент опасности его голова начинала работать особенно ясно. И только внутри словно сжималась стальная пружина, готовая распрямиться в любой момент.

Дверь кабинета распахнулась бесшумно, но он услышал. И, обернувшись, застыл в изумлении, увидев на пороге Давида Гоцмана с тремя офицерами МГБ… Гоцман был в своем привычном обличье - черный пиджак, гимнастерка и галифе.

Кречетов понял все, но его еще хватило на недоуменную улыбку:

- Дава! Тебя отпустили?..

- Да, - хрипло проговорил Гоцман, быстро подходя к нему. - Место свободно. Руки!..

Скользнувшие было к кобуре пальцы Кречетова остановились на полдороге - на него без малейшей симпатии смотрели четыре ствола.