Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Дава, держи его…

Но Давид уже и сам притиснул растерянного младшего сержанта к стене коридора, выдернул у него из кобуры наган, быстро охлопал карманы. Послышался суматошный топот сапог ничего не понимающего Лужова.

- Доктора!.. Арсенина, бегом!.. - прорычал Кречетов, снова вжимая руки в грудь мертвого Роди. - Дыши, дыши, зараза…

Но Родя не хотел дышать. И после смерти у него было обиженное, горькое выражение лица.

- Ах ты сволочь… - захрипел Кречетов, кидаясь на Охрятина.

Гоцман быстро, умело и необидно усмирил его порыв. Засунув голову в каменный бокс, быстро осмотрел… Метр на метр - и никого!.. Он бегло простучал пальцами стены, подергал запор - все прочно, неразболтанно.

- Готов, - обреченно обронил за спиной подоспевший Арсенин.

Гоцман тяжко вздохнул, попробовал было набрать воздуху в легкие - и тут же забыл об этом. Окинул тоскливым взглядом вжавшегося в стену Охрятина. Тот растерянно хлопал своими медвежьими глазами, явно не понимая, в чем его обвиняют.

- За-чем? - очень медленно, тяжело проговорил Гоцман, сгребая гимнастерку на груди конвойного в кулак.

- Та я его ж не трогал, - прошептал Охрятин. - Я дверь не открывал…

- Зачем?!

- Та я же говорю вам…

- За-чем?! - почти простонал сквозь зубы Давид. На плечо Гоцмана легла сильная ладонь Кречетова.

- Дава, но ведь он же не идиот. Если бы он задушил Родю, у него было полчаса, чтобы смыться. А?..