Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Грузовик приезжал неделю назад, - не обратив внимания на реплику, продолжал Фима. - ЗИС, трехтонка, номеров не запомнили… Получал гвардии капитан Бибирев. Особых примет нет, плотненький, крепко сбитый… От вот здесь, у виска, небольшой шрам.

- Выдали по накладной?

Пошарив по карманам штанов, Фима молча протянул измятую накладную.

- Фима!.. - Гоцман одним махом, без тоста, осушил рюмку и аккуратно поставил ее на стол.- Опять?!

- Да он мне сам ее отдал! - стукнул себя в грудь Фима.

- Это же подотчетный документ!..

- Ой, я тебя умоляю!.. - протянул Фима. - Ты посмотри ее, посмотри… Это ж подделка, или я румын. Я покажу ее кой-кому, и они расскажут, где рисуют такой халоймыс.

Но Гоцман, бегло взглянув на бумагу, спрятал ее в карман пиджака.

- Так. Больше ты никуда не полезешь. Завтра придешь, напишешь заявление. Когда зачислят в штат, тогда и будешь совать шнобель у все щели… - Он сердито посопел, вертя в руках рюмку. - Где те несчастные гимнастерки?!

- Сменял на мыло, - быстро ответил Фима.

- Как сменял?! - застонал Гоцман. - Это ж казенная вещь! В общем, так! Завтра!.. Сядешь!.. У моем кабинете!.. И будешь читать Уголовно-процессуальный кодекс от заглавной буквы «У» до тиража и типографии…

- Ой-ой-ой, - насмешливо протянул Фима, - напугал бабу…

Гоцман рывком поднялся с лавки, раздраженно отошел, хлопая себя по карманам в поисках папирос. Фима поймал на себе сочувствующий взгляд Арсенина. На развеселом одесском застолье этот немолодой человек со спокойными строгими глазами смотрелся немного странно.

- Он жесткий… ваш Давид Маркович.