Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- Так это же кино, - пожала плечами Тоня, - специально, чтобы людям хоть немного легче стало. Они посмотрят, посмеются… Наташка вон бывшая летчица, а ей было смешно…

- …про шпионов каких-то, - с раздражением продолжал Виталий. - Что он знает про этих шпионов, Жаров?.. Небось сам всю войну в эвакуации просидел, в Ташкенте… А показать бы ему настоящего, некиношного немецкого шпиона, который вовсе не глупый и нелепый, а так внедрен в тылы Второго Белорусского фронта, что мама родная не догадается… У которого документы так подделаны, что никакой эксперт их не отличит… И когда брали его, он так отбивался, что… А-а, ладно. Что я тебе рассказываю, - внезапно перебил он сам себя.

Лицо Тони затуманилось. Она нежно обняла Виталия, прижалась щекой к его погону.

- Извини… Для тебя ведь все это не кино, а фронтовые будни… Да?

- Да, - угрюмо кивнул Кречетов. Но тут же, словно опомнившись, улыбнулся: - Ну а теперь ты меня извини… за эти неуместные воспоминания. Не хватало тебе еще аппетит испортить перед обедом!

- Да, за потерю аппетита я мщу обычно со страшной силой, - весело поддакнула Тоня.

Майор уже подхватил девушку под руку, чтобы увести с площади, когда к ним пристал местный фотограф - въедливый старичок, никого не отпускавший без снимка. После недолгих уговоров пара сдалась и дала себя запечатлеть на верхних ступенях Потемкинской лестницы. Фотография, обещал старичок, будет готова на следующий день, и забрать ее можно в любое удобное время…

…Когда они уже перешли к третьему блюду - густому, комкастому киселю, - Виталий неожиданно поднял на Тоню глаза:

- Слушай, а почему мы до сих пор не живем вместе?